Десять лет назад успешная модель Евгения Воскобойникова попала в автомобильную аварию. Домой она вернулась почти через год в инвалидной коляске. Но не отчаялась и смогла начать жизнь с чистого листа. Как ей это удалось? Недавно вышла книга Евгении «На моем месте. История одного перелома».
«Меня часто спрашивают, как я научилась жить заново, как приняла то, что со мной произошло. У меня нет ответа в стиле «10 способов пережить страшную трагедию». Но кое-что стало понятно по ходу работы над книгой «На моем месте. История одного перелома». Мне пришлось заново пережить все самые сложные моменты моей жизни, а потом посмотреть на них со стороны.
о себе
Я родилась и выросла в Воронеже. Мне было 18, когда меня заметили в местном модельном агентстве. Я начала сниматься для журналов, для рекламы, выходить на подиум в разных городах России, собирать призы на конкурсах красоты.
У меня были гонорары, красивые вещи, ухажеры, я только начала летать по миру, открывая для себя шикарные курорты. В 21 я считала, что мир у моих ног и главное предложение я уже получила. Я собиралась связать жизнь с любимым человеком, который жил в Лондоне. Планировала продолжить карьеру в Европе, заканчивала университет. Но судьба распорядилась иначе.
После ночного клуба мы с подругами сели в машину к нашему знакомому, который был не очень трезв. Любой человек, совершая какие-либо поступки, уверен, что все будет хорошо. Это с кем-то может случится беда, но только не со мной. На деле все иначе.
Авария на скользкой дороге, скорая помощь, срочная 4-часовая операция, приговор врачей: перелом позвоночника с повреждением спинного мозга. Первое время в больнице я не понимала, что происходит. Тело накачали обезболивающими. Я чувствовала себя умершей. Вот, совсем недавно я веселилась с друзьями, смотрела фильмы и строила планы. А теперь ко мне со всех сторон были подключены трубки. Когда я немного пришла в себя, то была уверена: еще полежу в больнице месяц, а потом всё будет нормально. Ладно, я готова ждать три месяца, а затем обязательно снова начну ходить. Сомнения закрались после того, как я заметила, что врачи в ответ на мои вопросы постоянно отводили глаза. Я осознала, что серьезно больна, пришла в ужас и размышляла, зачем мне продолжать дальше жить в таком состоянии.
принятие
Я абстрагировалась и смотрела на всё со стороны. Жила в предложенных обстоятельствах. Придумывала маленькие планы. Я на какое-то время погрузилась в больничную жизнь. Я знала, что у меня в десять утра капельница, потом завтрак. И, самое главное, я старалась не думать, что было бы, если бы не авария. Такие мысли – это начало конца. Я ушла всеми мыслями и силами в реабилитацию. В реабилитационных центрах мне открылся дивный новый мир колясочников. Ребята, привет, как вы сюда попали? Кто вы вообще такие? Я думаю, что именно они, те, кто оказался рядом в трудную минуту и в таком же незавидном положении, помогли мне принять случившееся.
Один парень мне сказал: «Женя, жизнь проходит. А ты себе зарабатываешь мозоли в бессмысленных тренировках. Переключись!» И к своему удивлению, я его послушалась. Вернулась к себе домой в Воронеж. И решила во что бы то ни стало научиться заново жить.
Я не люблю слово “смирилась». Я адаптировалась. Смирила свой эгоизм, старалась думать о друзьях и близких больше, чем о себе. Радуюсь тому, что у меня есть. Ставлю реальные цели. Понимаю свои возможности, но и не довольствуюсь малым.
самостоятельность
После года мыканий по больницам я попросила маму больше меня нигде не сопровождать. Я хотела, чтобы она потихоньку вернулась к своей жизни. Если впасть в зависимость от того, кто толкает коляску, то никогда не начнешь снова жить самостоятельно.
Учиться приходилось всему. Как говорит моя подруга Света: «Представь, что ты с Земли переезжаешь на Марс. Вроде ты тот же, а вокруг все другое».
Никаких пандусов в городе нет, не только в подъезде, но и вообще нигде. Ни в одно заведение, помещение, учреждение человеку на коляске попасть невозможно.Сразу начинаешь чувствовать, что тебе нигде не рады, ты обуза. От этого хотелось закрыться в четырех стенах и не высовываться.
Даже почистить зубы было проблемой: на коляске въехать в узенькую ванную комнату невозможно без посторонней помощи. На кухне тоже не развернуться.
Многие смотрели на меня даже не сочувственно, а как на что-то жалкое. А еще с испугом, будто я напоминала им, что любой человек может попасть в аварию и стать инвалидом. Или старались не замечать. Видимо, я напоминала им о страшном. Но инвалидов в России миллионы. Люди становятся инвалидами каждый день. Нельзя закрывать на это глаза. Сейчас меня такие взгляды не смущают. Замечаю, что все чаще на меня смотрят доброжелательно и с улыбкой. Может быть, потому что я стала более уверенной. В Европе постоянно незнакомые люди здороваются и улыбаются. Недавно на Кипре я ехала на коляске по парку для детей. На коленях у меня сидела дочь. Навстречу нам шла толпа школьников с воспитательницей. Когда они поравнялись с нами, то стали хором кричать “привет”. Наверное, там детей учат, как правильно вести себя с инвалидами. В России люди не умеют общаться с инвалидами. Им никто не объясняет, как реагировать на человека с ограниченными возможностями. Мне очень хочется, чтобы моя книга помогла понять, что с особенными людьми нужно разговаривать, нужно видеть нас и слышать. Мы не нуждаемся в жалости. Мы многое можем дать обществу.
семья
Вокруг меня все сплотились: мама, папа, брат. Маме на работе дали бессрочный отпуск, чтобы она мной занималась. В одной из жутких больниц, где мне надо было лежать, мама, едва осмотревшись, сразу бодро заявила: «Ну, Жень! Где наша не пропадала». Работу врачей и медсестер надо контролировать. Особенно, когда речь идет о жизненно важном уходе. День неправильного ухода может уменьшить шансы на выздоровление.
Вот с таким настроем мы старались переживать самые трудные моменты. Родные помогали во всем и физически, и морально.
Я летала в Лондон на консультацию к знаменитому нейрохирургу. Он сказал, что пока человечество не придумало, как поставить меня на ноги. Родные всегда верили в меня. Когда меня пригласили работать на канал «Дождь», сначала в Москву со мной поехала мама, а через несколько лет к нам присоединился и папа. А потом брат с семьей переехал. И сейчас они занимаются моей дочкой, пока я на эфирах. Всей семьей смотрят меня по телевизору.
вера в себя
Вера в себя для человека с инвалидностью, наверное, самый сложный пункт. Сначала мне помогали старые привычки. Мне всегда нравилось хорошо выглядеть. Я любила проводить время перед зеркалом, краситься, делать маникюр, укладку.
Даже коляску выбирала прежде всего красивую. Тогда я еще не знала, на какие именно функции надо обращать внимание, и заказала красную коляску. Я пыталась раскрасить свой мир чисто технически: у меня было множество розовых костюмов. И своих подруг, приобретенных во время реабилитации, я тоже приучала беречь себя, радовать себя, ухаживать за собой, мол, девчонки, мы еще ого-го.
барьеры
История модели, которая попала в аварию и теперь сидит у себя в Воронеже в инвалидном кресле, вызвала резонанс. Ко мне не зарастала тропа журналистов с центральных каналов. Во время всех этих интервью требовался определенный артистизм.
Я быстро вжилась в роль, знала, что и как сказать, когда замолчать и многозначительно посмотреть вдаль. На тот момент я три года была на коляске. Тогда же я встретила своего первого психолога в реабилитационном центре «Преодоление».
После аварии думала, что меня никогда не смогут полюбить. Но теперь знаю, что это не так. Сложно довериться, но все равно я это делаю. Иногда ошибаюсь. А кто застрахован от неверного выбора?
Дарья Андреевна заметила, насколько я вжилась в роль в жертвы. И она мне подала идею: «Если ты так хорошо себя чувствуешь у всех на виду, может, тебе пойти работать на телевидение?» Я не могла себе этого представить. Чем больше об этом думала, тем больше я не понимала, как Дарья Андреевна могла такое предложить. Я, инвалид, и на телевидение?
Скоро до меня стало доходить: а ведь я сама возвожу эти барьеры. Это я себе говорю: «Женя, тебе никогда не работать на ТВ. Посмотри на себя, на свою коляску. Сиди дома!»
работа
Я действительно оказалась на виду. Если в медиа обсуждался какой-то социально значимый вопрос, меня просили дать комментарий. Тогда мне даже начало казаться, что я единственный человек с инвалидностью, который публично комментирует наше положение. Однажды меня пригласили в эфир «Серебряного дождя». Мы с подругами поехали в Москву. Да, я забыла сказать, что научилась водить машину. Это к пункту про самостоятельность.
Я отправилась на радио, на эфир к Ирине Хакамаде. Мы говорили о том, как жить, если все сломалось. Этот эфир услышала генеральный директор телеканала «Дождь» Наталья Синдеева. Ей понравилось, что и как я говорила. И она попросила меня приехать на кастинг. Это изменило мою жизнь.
Месяцами я училась по-новому говорить, в пробках повторяла скороговорки, мне надо было понять, как держаться в кадре, сидеть ровно, снимать, монтировать, брать комментарии, делать новости. Каждый день я шла в бой, каждый вечер мне казалось, что я больше не могу. Но потом наступал новый день, и пути назад не было. Я справилась. Теперь я могу это сказать. Я сделала это.
любовь
А вот про личную жизнь лучше читайте в книге. Сложно снова рассказывать. Если коротко, я вышла замуж, родила дочку Марусю, развелась. В интервью меня часто спрашивают про отношения с людьми с ограниченными возможностями. Тут вопрос в том, кого вы видите. Меня? Или человека с ограниченными возможностями?
Да, я вспоминаю, как после аварии думала, что меня никогда не смогут полюбить. Но теперь знаю, что это не так. И я могу полюбить. Очень сложно довериться, но все равно я это делаю. Иногда ошибаюсь. А кто застрахован от неверного выбора?
жить здесь и сейчас
Чему я научилась за эти годы? Радоваться постоянно. Все ведь хорошо. Весной распускаются почки на деревьях, вокруг интересные люди, у меня есть Маруся, мама и папа, любимое дело, впереди много приключений. Если кому-то поможет мой опыт, я буду рада. Для того и написана книга. Кто-то ее даже назвал книгой-антидепрессантом. Там даже есть над чем посмеяться.
Она не страшная, честное слово. Жить и радоваться — это то, к чему я пришла. Все хрупко. Мир хрупкий. Мы хрупкие. Я больше не хочу тратить время, я хочу жить и радоваться жизни.
Пример Евгении Воскобойниковой, жизнь которой перевернулась в один миг, ее книга о том, как она вышла за шлагбаум и проживает каждый свой новый день счастливо, наглядно показывает и доказывает, что МЫ ТВОРИМ СВОЮ ЖИЗНЬ САМИ. Мы можем подняться над обстоятельствами и продолжить свой путь без душевной боли. Не претворяться, не ждать, а найти свой внутренний источник любви и счастья.
С любовью, Эва ♥
